Is this you, inside? ©
Нахуя, спрашивается, было дописывать, если это изначально хуйня? Но нет, Хиза же баран.
А каким макаром у меня в мыслях сюда приплелась ведьма я не знаю, не спрашивайте. Что курил - не помню, честно.
Истерзанный тоской давно забытой боли,
Истрепанный в боях, с проклятьем на плече,
Усталый рыцарь, пленник собственной неволи,
Проходит мимо, оставаясь в стороне.
Он снова здесь, он снова в этом месте,
Сюда влечет его невидимой рукой судьба.
Тот храбрый рыцарь, бывший так недавно эталоном чести,
Он снова здесь, где прозвучали страшные слова.
Как тень сухой листвы, немой, печальный рыцарь
Из ночи в ночь он здесь, он слышит голос вновь.
Тот, что забыть нельзя, как и нельзя забыться.
Проклятие, что бросила ему его любовь.
Среди столбов обугленных в молчании блуждая,
Он снова слышит крик, летящий к небесам.
Пусть церковь ведьмам и не обещает рая,
Он все еще надеется увидеть ее там.
Он снова прямя видит яркое перед собою,
Что птицей огненной взмывает. И ее.
Ее в том пламени. Безумною толпою
Пустая движет ненависть и ей живет.
И те слова, слова, что стали роковыми,
Проклятие из пламени ему летело вслед.
Слова, что он тогда считал совсем пустыми,
Забыв о том, что это ведьмы был ответ.
ее он предал, предал, не жалея
Ни чувства чистого, ни памяти, ни слов,
Что он ей говорил, от робости немея..
Но сердце ведьмино ответило на зов.
И там, в толпе беснующейся, дикой
Она увидела его с усмешкой на губах.
Он сам послал ее на смерть. И с громким криком
Неслось ему проклятие из пламени костра.
С тех пор прошли года, забылось время,
Когда сжигались ведьмы на кострах.
Но здесь еще блуждает рыцарь, позабывший верность
С отчаянием немой агонии в глазах.
Живущий вечно, проклятый, забытый.
С уставшим взглядом вечной пустоты.
И только губы раз за разом шепчут лишь одну молитву,
Молитву о прощении греха своей вины.
И снова он. Сюда приходит ночью.
И снова видит образ роковой судьбы.
И снова слышит те слова, засевшие в ушах так прочно,
Но впереди агония, а за спиной кресты....
А каким макаром у меня в мыслях сюда приплелась ведьма я не знаю, не спрашивайте. Что курил - не помню, честно.
Истерзанный тоской давно забытой боли,
Истрепанный в боях, с проклятьем на плече,
Усталый рыцарь, пленник собственной неволи,
Проходит мимо, оставаясь в стороне.
Он снова здесь, он снова в этом месте,
Сюда влечет его невидимой рукой судьба.
Тот храбрый рыцарь, бывший так недавно эталоном чести,
Он снова здесь, где прозвучали страшные слова.
Как тень сухой листвы, немой, печальный рыцарь
Из ночи в ночь он здесь, он слышит голос вновь.
Тот, что забыть нельзя, как и нельзя забыться.
Проклятие, что бросила ему его любовь.
Среди столбов обугленных в молчании блуждая,
Он снова слышит крик, летящий к небесам.
Пусть церковь ведьмам и не обещает рая,
Он все еще надеется увидеть ее там.
Он снова прямя видит яркое перед собою,
Что птицей огненной взмывает. И ее.
Ее в том пламени. Безумною толпою
Пустая движет ненависть и ей живет.
И те слова, слова, что стали роковыми,
Проклятие из пламени ему летело вслед.
Слова, что он тогда считал совсем пустыми,
Забыв о том, что это ведьмы был ответ.
ее он предал, предал, не жалея
Ни чувства чистого, ни памяти, ни слов,
Что он ей говорил, от робости немея..
Но сердце ведьмино ответило на зов.
И там, в толпе беснующейся, дикой
Она увидела его с усмешкой на губах.
Он сам послал ее на смерть. И с громким криком
Неслось ему проклятие из пламени костра.
С тех пор прошли года, забылось время,
Когда сжигались ведьмы на кострах.
Но здесь еще блуждает рыцарь, позабывший верность
С отчаянием немой агонии в глазах.
Живущий вечно, проклятый, забытый.
С уставшим взглядом вечной пустоты.
И только губы раз за разом шепчут лишь одну молитву,
Молитву о прощении греха своей вины.
И снова он. Сюда приходит ночью.
И снова видит образ роковой судьбы.
И снова слышит те слова, засевшие в ушах так прочно,
Но впереди агония, а за спиной кресты....